Ты стоял прямо у железного забора, который шатался от холодного ветра, заставляющего тебя съеживаться при каждом его порыве. Волосы как всегда напоминали уютное гнездышко какой-то сказочной птицы. Ты был так уверен в себе в своих затемненных солнечный рейбанах. Весь мир был у твоих ног и не одна фанатка не могла избавить тебя от этого чувства счастья. Смотреть на мир и не быть замеченным - это все о чем ты мечтал последние дни. Кто же знал, что тебе стоило лишь пойти на всемиожедаемый фестиваль в Вудстоке. Палатки были хаотично разбросаны по всему зеленому полю. твоего места здесь не была, да и вообще, ты пробрался сюда нелегально, без билета, еще и без малейшего понятия на чье шоу ты попадешь. Ну, а какая разница? У тебя же рeйбаны на носу. Решив, что настало время, перестать подпирать забор, и что он уже на самом деле и сам готов стоять на своих ногах, рывком отодвинулся от поржавевшего старичка. Естественно, на твоей белой футболке оказался отпечаток оранжевой шахматной доски, дарованный тебе забором. Какая честь. Подумал ты, даже не пытаясь  стереть этот ржавый рисунок. Да, бог с ним. У тебя сейчас были мысли поинтересней. Очистив от прилипшей к подошве грязи свои найки об чью-то палатку, ты быстрым шагом направился к сцене.
На улице темнело, что значило одно - концерт начинается. Ни у кого на этом поле не было часов. А зачем часы если время не существует здесь? Поток музыки - единственный ориентир.
На сцене появились псевдо-ведущие с длинными дредами и без лифчиков. Нет, наверное это были пьяные посетительницы, посланные Бобом Mарли для того, чтобы напомнить о себе.
- Да здравствует Марли! Прокричал ты, преподнося ладонь ко рту, чтобы увеличить звуковой эффект. Ни одна из подруг чунг-чанги не отозвалась на твою реплику. Ну и ладно.
Внезапно вся публика была оглушена рычанием бас-гитары, вслед за которым на сцене появилась Джесси Джей. Ох, как же ты любил эту певицу. Прямо рядом с тобой незнакомец с ирокезом и кучей татуировок, засунув свои кривые пожелтевшие от сигарет пальцы в рот, засвистел с недовольным видом. Паттинсон - хилый идол всех подростков не мог не отреагировать. Пиво прям сворачивалось в его венах от злости. Свистеть Джесси?
- Ну, ты и урод.. Гаркнул ты и уже был готов как следует вмазать неуважительному зрителю, но тут ты был остановлен инстинктом самосохранения. За уродцем с ирокезом собрались его дружки с не менее “приветливым” видом и с пульсирующими от допинга мускулами. Фотошоп мне здесь не поможет. Подумал ты, потирая свои кулаки, которые так не хотелось разжимать, признав поражение.
Желания оставаться рядом с такими кретинами совсем не было, поэтому ты нагло растолкал взбесившихся от восторга малолеток, которые уже с пол часа шептались перед тобой, в надежде обратить на себя внимание без визга. Они даже не догадывались, как же тебе было все равно. Ты растолкивал их по сторонам, а они вздрагивали от каждого твоего прикосновения. Какая глупость.
Оказавшись прямо перед сценой, ты расслабился. Теперь никто не мог нарушить твой мирный отдых, ведь в первых рядах числятся лишь самые приданные фанаты исполнителей.

Сидя на диване в гостиной, Райли очередной раз прислоняла ладонь к холодному лбу, ожидая, что в этот раз будет все по-другому. Но в каждый раз было точно также, как  прошлый. Это было невыносимо терпеть раз за разом. Ри еще маленькой девочкой помнила, что когда отец пил  - дело шло не к добру. Вот и сейчас, смотря на единственного оставшегося любимого ей человека - сестру, Ри не могла сдержать эмоций.
Через несколько лет после того, как родители умерли, сестру обратили в вампира и это стало проклятьем для семьи Скотт. Райли не пожелала общаться с сестрой и они прекратили общение до того момента, как узнала, что приемная семья, а точнее стал пить и избивать ее сестру и жену. Наплевать на это было сложно, поэтому Ри в очередной раз попыталась вмешаться.
Встав с кресла, Райли уверенным шагом пошла в гостиную. В ее голове не было четкого плана, ею правили эмоции. Она боялась сделать что-нибудь плохое, особенно когда гнев брал над ней верх, могло случиться что угодно.
Влетев в комнату, Ри  схватила  мужчину за рукав сальной куртки. Ей было противно просто смотреть, не то что трогать его. Сейчас вся ненависть, что была в ней охватила, заполонила разум. Казалось, она уже не владела собой.
-Вон отсюда! - в ее голове было полно гнева - Я сказала вон!- голос сбивался на крик.
Это ничтожество обернулось и невнятно пробормотало:
-Что...-его красные, наполненные недовольством глаза смотрела прямо на Райли - ты бедушная тварь, я всего лишь воспитываю твою сестру!-Райли бросило в жар. Да как он, моральное нитожество, может говорить...
-Да что ты знаешь о душе! Всю свою никчемную жизнь ты только и делал, что бил женщин и детей, которые не в силах были тебе ответить. Пришла пора и тебе почувствовать боль, настоящую боль...-она снова попыталась отшвырнуть его и на этот раз он с силой отлетел в стенку, сверху упала ваза и угодила прямо ему в висок. Райли вздрогнула и застыла на месте. Боже, что же я наделала?! Быстро подбежав к телу, Ри пощупала пульс и ее посетила безумная мысль: она убила человека. Не зная что сказать, девушка подбежала к своей сестре и попыталась вывести ее из дома. Позвонив в скорую, она отправила сестру к себе домой и велела никому не открывать. Теперь нужно привести мысли в порядок. Выйдя на пустынную дорогу, она попыталась понять, что хочет сейчас сделать. Ничего толкового в голову не пришло, поэтому она решила просто прогуляться по ночному городу. Никого не было, а темный лес скрывал ее деяние, ее оплошности. нет, конечно, она не хотела никого убивать. Тем более, какой бы он скотиной не был, он ее отец, пусть и приемный. Райли совершила ошибку, причем большую. Ей захотелось все вернуть назад, все исправить. Но другая часть ее, более злая, в тайне смаковала победу. Избавить сестру от тирании, не этого ли она хотела? А самое страшное, что ей понравился момент убийства. Где-то в глубине души она поняла, что сила сводит ее с ума, ей понравилось чувствовать себя сильной, могущественной. И это пугало ее.
Улица показалось ей настолько пустынной, насколько одинокой чувствовала себя Ри.  Темный лес с одной стороны. Ей казалось, что кто-то вдруг выпрыгнет из темноты и набросится на нее - это ее детский страх, который до сих пор преследовал ее. С другой стороны одинокие домики, где в окнах, чаще всего на первом этаже, горел свет. А там, наверняка, семья сидит у телевизора и есть поп-корн. Нормальная семейная жизнь...-пронеслось в голове у Ри. То, чего у нее никогда не было. Забывшись в мыслях, она забыла про дорогу, по которой, к несчастью, резво мчался автомобиль и прямо на нее. Райли быстро отпрыгнула вправо и, подвернув ногу, закатилась в кусты. Ситуация была н из лучших, тем более жутко болела ногу, кажется при падении ударилась.
Внезапно откуда-то сбоку послышались шорохи и чавканье, неприятное такое, будто бы пили из большого стакана лимонада.
Райли медленно повернулась и увидела женщину, глаза которой были устремлены на нее. Жадные и абсолютно не человеческие. А в руках у нее еще билось тело маленькой девочки с окровавленной шеей...

every now and then I get a little bit lonely
Мне было по-настоящему жалко мою маленькую спутницу. Жалко как никогда. В моих глазах стояли слезы. Неужели? Неужели это были мои слезы, неужели они принадлежали именно мне? Помню, как в десять лет я плакала из-за того, что у нас появилась мачеха. Я чувствовала себя самой настоящей Золушкой; только вот моя мама была жива-здорова, а ее место вдруг заняла какая-то другая, совершенно чужая мне женщина. Я никогда не любила Дженнифер - в ней было слишком много самоуверенности и стервозности. И меня никогда не прельщали те пути, которыми она обычно добивалась своей цели. Она могла наплевать на все, разрушить другим жизнь, сломать все то родное и близкое, что принадлежало людям и при этом у нее не было ни капли сочувствия. Иногда я задумывалась: а есть ли у этой стервы совесть? Или и она уже "опустила руки", глядя на то, как с каждым днем ее хозяйка становится все хуже и хуже? Наверное, когда Дженнифер вышла замуж за моего отца, то ее тщеславие возросло до небес. Конечно, ведь до этого она всю свою жизнь проходила в дешевых футболках и джинсах, а сейчас одевается по последней моде. Ненавижу ее. Ненавижу, когда она меня задевает, когда поправляет и указывает, что мне делать. Я уже не маленькая девочка, а она мне не мать, чтобы распоряжаться мной как пятилетней. Однако даже несмотря на всю несправедливость своей жалкой жизни, я с десяти лет уже ни разу не плакала. Молча, сцепив зубы, шла к своей цели, не взирая на боль и унижения. Но что такое, почему сейчас эти предательские слезы льются из глаз сплошным потоком, показывая мою слабость? Скорее всего, боль, копившаяся в моем сердце вот уже на протяжении стольких лет, решила вылиться наружу. Говорят, что нельзя держать страдания в себе, надо иногда давать волю слезам. Я никогда в это не верила, отмахивалась, говорила, что всегда нужно оставаться сильно. И как же я чертовски ошибалась.
Слезы застелили мне глаза, все вокруг стало смазанным, нечетким и каким-то таким далеким, нереальным. Может, это всего лишь сон? Или воображаемая реальность, которую я на ходу придумала? Если бы. Я по-прежнему цеплялась буквально за любую спасительную соломинку, которая могла бы спасти меня от того, что придется столкнуться лицом к лицу с этим ужасом. Я вела себя как маленькая, потерянная девочка. А ей я была на самом деле. Я была девочкой, потерявшейся в своих чувствах, эмоциях, мыслях. Девочка без детства. Интересно, хоть кто-нибудь когда-нибудь сможет заполнить эту пустоту в моем сердце? Я сомневаюсь, что кто-то сможет сделать меня менее равнодушной, какой я сейчас являюсь. Я столько лет жила в дерьме, что уже инстинктивно выработала в себе безразличие к внешним раздражительным факторам. Говорят, что плохо быть бесчувственным. Но мне моя циничность нравилась. Наверное, поэтому у меня не так уж много настоящих друзей, которые бы принимали меня такой, какая я есть.
Сквозь поток своих мыслей я слышу жалобный, тоненький голосочек своей подружки. Моментально разрываю все нити, связывавшие меня с воображаемой реальностью и кидаюсь вперед, к ней. Зачем я только заставила ее лезть в этот проклятый карман? Я идиотка, я снова идиотка. Интересно, я хоть когда-нибудь смогу себя простить за все те не очень хорошие дела и поступки? Вряд ли. Я обхватываю девочку двумя руками и жмусь к ней, будто бы это мне нужны утешение и защита, а вовсе не ей. Она вытащила. Она вытащила что-то, похожее на документ. Неужели мы сможем установить личность погибшего? Это было бы очень хорошо. Во мне постепенно начал разгораться интерес, то и дело притупляемый слезами, жалостью и отвращением. Вижу, что девочке плохо. Отпускаю ее и, положив ей руку на спину, начинаю осторожно гладить. Мне невероятно ее жалко. Она ведь всего лишь ребенок, за что ей такое! После такого я буду еще больше убеждена в том, что судьба чертовски к нам несправедлива. Терпеливо жду, пока Дэни не станет лучше.
В это же время верчу в руках ту жуткую штуку, которую протянула мне девочка. Сейчас сложно разобрать, что это. Это что-то маленькое и жесткое: вероятно, паспорт. Он смешался с кровью, плотью и грязью, и мне было мерзко держать его в руках. Я все еще с отвращением морщила лоб и нос, пытаясь бороться с мерзким запахом, идущим от трупа. Нет, нам определенно нужно выйти куда-нибудь, где воздух будет почище, иначе меня тоже стошнит. Как же хорошо, что перед выходом я практически ничего не ела. И, тем не менее, я чувствую, как с каждой секундой мой желудок и внутренности буквально выворачивает наизнанку. Когда вонь становится просто невыносимой, я молча хватаю Данику за руку и быстрым шагом углубляюсь все дальше в сквер. Запах становится все менее ощутимым, и я останавливаюсь, с облегчением выдыхая.
- Ты как? - хрипло спрашиваю я приглушенным голосом. Боюсь, что кто-нибудь услышит? Возможно. Сердце бешено колотится, в висках стучит пульс, по лбу стекает струйками вода. Мимолетно оглядываю себя. Ну и на кого я теперь похожа? Туфли в грязи, платье я умудрилась порвать: видимо, задела за какой-то куст. Руки в крови, а лицо почернело от туши, которая потекла из-за слез. Быстро утираю рукой глаза, и становится только хуже. Я не вижу этого, конечно, но чувствую. Надо уходить отсюда как можно скорее, - Повезло же нам, - напоследок слабо ухмыляюсь я. Пытаюсь подбодрить? Скорее всего.

Постепенно Джейн охватывало непреодолимое желание не только быть на расстоянии, но и собственными белыми ручками задушить девчонку. Истошный вопль, вырвавшийся из ее груди только усилил хватку, заставляя Джейн почувствовать превосходство и власть над ней. Вопли и стоны были словно бальзам для души, они позволяли оценивать на сколько силен противник и сколько может продержаться. Для Джи никогда не имели значения временные рамки, она была готова делать это вечно. Несомненно, она не была окончательной садисткой, но никогда не делала меньше, чем требовалось, ей нравилось наблюдать, как жертва, изнемогающая от боли просит пощады, и степень невыносимой боли будет длиться столько, сколько захочет сама Джейн. Наверное, поэтому, она является сильным звеном, не способным на безответственные поступки.
Что делать дальше, она не думала, как потом она предстанет перед кланом и какая участь ждет ее, было сейчас не столь важно. Где то в глубине души она знала, что все-таки у нее есть преимущество перед всеми и маленький шанс на оправдание ее шалости. Наверное, она была еще ребенком, для того чтобы правильно осознавать и воспринимать многие вещи, но это и давало ей право на снисхождение по отношению к ее персоне. За столько веков она так и не смогла научиться одному единственному – уметь правильно любить. Ведь ее любовь и привязанность была слишком категоричной. Каждого человека, становившегося ей близким, она считала своей если не собственностью, то необходимостью полностью иметь контроль над человеком, а его мнение в данном случае не имело значение. Видимо, поэтому ее столь волновала проблема с братом, она считала это своеобразным предательством. Для нее никакая из его подружек не будет идеальной, в каждой из них будет изъян. Возможно, когда-нибудь  она примет невесту брата, заранее посочувствовав ее выдержке. Что касается Деметрия, то она прекрасно знала, что не может его контролировать, просто не имеет права, но что-то подталкивало ее к столь неожиданным поступкам. Она сама не могла дать им оправдание. Она лишь избалованный ребенок, привыкший получать все, что пожелает и каждая неудача приравнивается к личному поражению. А случай со Стеф просто оскорбление ее персоны, которое просто так она оставить не могла.
-Ну как ты себя чувствуешь? Вижу тебе становится намного легче, - усмехнулась Вольтури. Услышанные мольбы Стеф о пощаде вызвали лишь самодовольную улыбку Джейн. На самом интересном и многообещающем моменте вмешался Дем, прикрыв девушку собой. Он явно хотел защитить дампиршу, подставляя себя под удар. Джи очень хотелось, чтобы и сам Деем ощутил на себе этот вкус ее мести. Но что-то ее остановило.
-А кто же виноват? И что прекратить? Разве это не весело? Ей тоже нравится, ты только взгляни, - Джейн показала взглядом на Стеф, -  следующий вопрос: зачем я приперлась сюда? Хм..Демчик, хочу тебе напомнить, что я в отличие от некоторых не развлекаюсь в лесах с непонятными девками. А чтобы мне не приходилось следить за всеми, стоит узнавать заранее свое задание, я не намерена каждый раз бегать и извещать тебя обо всем.
Она бросила в его сторону осуждающий взгляд. В ее глазах была некая усмешка, будто все вокруг выглядели слишком жалко, чтобы выдержать ее пыток и она, как великодушная и снисходительная девушка, решила отступить. Но лишь ей была известна настоящая цена этого взгляда. Сдержать себя, когда на кону стоит многое. Уязвленное самолюбие, словно плевок ей в лицо и вызов, который она не могла проигнорировать. Постепенно чувства, которые словно фантаном били, внутри утихали. От сладостного, несравненного чувства причинения урона даром оставалась лишь пустота. Каждая клеточка организма словно освобождалась от этой тяги. Кукольное личико вновь обретало более человеческие эмоции. Иными словами, теперь она реагировала на посторонние движения. Наряду со Стеф, Джи тоже приходила в себя. Но это не значило, что она окончила свое фееричное выступление, это была лишь первая часть – эмоциональная. Наступала некая развязка, а может быть, всего лишь кульминация, начинались словесные рассуждения.
- «О, Боги, как может это быть частью клана Вольтури? Мы никогда не просим и не умоляем, детка, запомни это! И ничто не спасет тебя, даже несмотря на твое положение. Оно весьма нестабильно, особенно если учесть ЧТО ты натворила, - ядовито вела монолог Джейни, подходя все ближе. Теперь взгляд ее алых глаз выражал лишь удовлетворение и усмешку. Она словно прожигала взглядом, даже не применяя дар. Что она хотела добиться этим, известно только Джейн. Признаний в том, что они поступили очень плохо, она вряд ли ждала. Осознания того, что Дем и Стеф теперь должны преклоняться перед Джи тоже… Дем в свою очередь опасался дальнейших действий Вольтури. Все-таки в таком состоянии блондинка была не часто, да никогда не была. Решив, что пора действовать, Джейн метнулась к Дему и резким рывком вытащила не застегнутый ремень. Скрутив его в руках, она оттолкнула парня и бросилась к девушке.

Мэри Элис Брэндон родилась в небольшом городке на побережье Мексиканского залива. В семье она была вторым, менее желанным, ребенком, так что, не успев достичь совершеннолетия, была упрятана в психиатрическую больницу, но да не будем забегать вперед и попробуем выяснить причины последующих действий родителей.
Эл росла активным и любознательным (прошу не путать с «любопытным») ребенком, в точности, как и Синтия, из чего можно сделать вывод, что избавиться от дочери решили не из-за «вечного двигателя». Напротив, можно предположить, что именно это и было причиной. А что? Очень даже. Зачем непутевым родителям двойная обуза? Ладно, если бы девчонка приносила какую-никакую пользу, так нет же! Одни растраты. И невдомек им было, что дети - цветы жизни и что каждой их улыбке, каждому шагу, каждому самостоятельному достижению стоило радоваться, но нет, в один «прекрасный» день Мэри сообщила родителям, что у той жутко болит голова. Если Вы думаете, что те, в свою очередь, снизошли и позволили девушке, коей она уже являлась, не пойти в школу, то ошибаетесь. Ничего подобного их головы не посетило, зато Оливер настоял на том, чтобы после учебы Элис поехала в госпиталь и проверилась там. «Неужели забота?»- с сомнением подумала девчонка и недоверчиво посмотрела на отца. «А, ну да, и как мне только в голову могла прийти такая бредовая мысль?» Грустно улыбнувшись, она поняла, что это, как она верно заметила, была забота. Только, вот, о ком? О себе-любимом. Что ж, в школе учителя были более человечными и отпустили. Элис направилась в лечебницу. Стоит ли говорить, что все, что принадлежало Эл сейчас до этого было сестринским? В то время, пока заочно любимый ребенок был в школе (именно так думали дома), родители время не теряли. Придумав хитрый план избавления от ненавистной особы, который заключался в, как я уже писала выше, заключении, они обговаривали его с заведующим клиникой. После длительных переговоров обе стороны пришли к консенсусу: мужчина, назвавшийся Морганом, не дает уйти Брэндон-младшей, а родители выплачивают за это неустойку.
К моменту приезда Эл тот врач был готов. А что? Плевое дело дать таблетку «от боли в голове», после которой станет очень «хорошо». Врачам ведь надо доверять, не так ли? Вот и Мэри, пока ехала, страстно желая, чтоб ее положили на обследование. «Все-таки, пару недель вдалеке от родительского «гнобения» мне не повредит», - думала она. И как в воду смотрела. Не без помощи Моргана Элис поплохело. Причем, не хило так. Затем все завертелось-закружилось и вот она уже заключенная четырех стен. Не то, чтобы девушка этого ожидала, но она не расстроилась, найдя в теперешнем положении массу плюсов: ни ненавистных родителей, ни сестры-зазнайки рядом нет; куча свободного времени; возможность стать неплохой актрисой (надо же подыгрывать, что она душевно больна); неограниченный доступ в библиотеку и многое другое, - привели ее в экстаз. Это из серии «на вкус и цвет товарищей нет». Кому еще пребывание в «дурке» могло доставить неподдельную радость? Тюремному заключенному? А на свободу ему не больше хочется, нет? А вот нам не хотелось. Подарок Богов, сказка, мечта. Этому было много названий.
Но шло время. Изо дня в день, из года в год все повторялось. Подъем в восемь утра. Прием таблеток. Завтрак. «Выгул». Прием таблеток. Обед. Сон. Прием таблеток. Сбор в «комнате Страха», о которой можно рассказать поподробнее. Она представляла собой огромное помещение, служившее раньше актовым залом. Хорошо освещенная, благодаря большим арочным окнам, так характерным для стиля Ренессанс, она вызывала восхищение. На дощатом полу играли солнечные зайчики, пространство было увеличено за счет зеркал, висящих на трех - из четырех - стенах по всей их протяженности. Попав в зал впервые, хочется остаться надолго. Узнав же, что в нем происходит, желание мигом угасает. Хочется бежать и не останавливаться. Куда угодно. Лишь бы не тут. Лишь бы не сейчас. Лишь бы не... но надо. Не питала девушка любовь к этой комнате потому, что тут происходили разговоры «о жизни до». Слишком много информации «от каждого из». Сама она предпочитала отмалчиваться и говорила лишь тогда, когда был прямой вопрос.
Жизнь после инициации.
А потом было нечто. Кто знал, что в мире существует сверхъестественное? Кто мог предположить, что этим сверхъестественным будет она, Мэри Брэндон? Да.. Некий Джэймс, ищейка, жаждал заполучить Элис, но, наверное, если взять во внимание все произошедшие события после, то, к счастью, «под рукой» оказался еще один удивительный персонаж, чье имя было загадкой. Именно он, испытывая теплые чувства к молодой девушке, желая помочь, «изменил» ее.
Если бы не способность, новообращенная бы одичала в одиночестве и беспомощности.
Первое время было тяжело (в первую очередь из-за того, что прошлой жизни Элис не помнила вообще) и не мало людей пали от жажды Эл, но ее способность видеть будущее помогла. Это можно было назвать эдакой палочкой-выручалочкой, которая вела за собой, помогая выбраться из пучины зла, где смерть стала считаться сама собой разумеющейся. Первое видение было связано с Джаспером... и она пошла... пошла искать то место, чье описание видела у себя в голове... она нашла. В Витлоке Элис видела свое спасение. В день их встречи шел дождь. Брэндон сидела в кафе. Она знала, что сейчас подойдет он. Он был галантен. Следующее видение показало семью Каллен, и они двинулись в путь, навстречу новому.
Семья Карлайла встретила уже обрученных Элис и Джаспера радужно. Девушка сдружилась с Эдвардом, сблизилась с остальными членами семьи и всячески помогала любимому. С Аляски они переехали в Форкс. Теперь Элис была не только Витлок, но и Каллен, считающейся приемной дочерью Карлайла и Эсми.

ВНЕШНИЙ ВИД

Говорят, что никто не знает что ждет нас за поворотом времени... Изначально ты можешь нарисовать в своей голове самый простой план на день, связанный в основном со свободным времяпрепровождением без лишних эмоций и новостей.
Лучи солнца становились все более яркими, аромат свежего каппучино заставлял появиться на лице девушки теплую улыбку, позволяя появиться в мыслях самое редкое, чем могла похвастаться Диана - мечты. Несмотря на то, что в пентхаусе она находилась абсолютно одна, создавалось ощущение, что кто-то близкий был рядом с ней. Собственно, ожидания и не обманули. Телефонный звонок раздался как раз в тот момент, когда мисс МакКлайн завершала свою легкую трапезу. Дисплей мобильника тут же отобразил имя директора театра и напросился на принятие вызова.
- Доброе утро, мисс МакКлайн! Мы рады сообщить Вам, что вы одобрены на роль в театре и можете получить свой аванс.
Единственное, что успела произнести Ди в этом разговоре это "Алло". Да, даже у нее бывают очень высокоинтеллектуальные и продолжительные ответы на звонки абонентов. Благо из всего сказанного женщиной можно было сразу же исключить пунктик "бегом собирайся", ведь она итак была давно готова к "великим свершениям". Короткий взгляд в сторону клатча, дабы оставить персоналу чаевые за хороший завтрак... ключи от авто - в руку, от номера - в клатч, туда же и телефон. Все самые маленькие детальки при ней, остальное сейчас не столь важно. Не считая, конечно, того, что на пути в театр ее будет сопровождать чемодан в багажнике. Однако он ведь никогда не сравнится с весом ярого любителя фаст-фуда... тем более МакКлайн предпочитала брать с собой только необходимое. Женские хитрости. Девушка лишь ухмыльнулась и, допив наконец свой кофе, направилась к выходу. Что же, видимо она действительно поторопилась с просьбой отправить автомобиль на стоянку.
- Снова к делам, мисс? Удачного Вам дня. стоило только ей появиться в холле, как метрдотель уже знал что ей было необходимо покинуть эту площадь. Впрочем, такое уже не впервые, - Благодарю, и Вам хорошей работы. - уважительная улыбка, короткий кивок головы, уверенные шаги вперед, не прерывая движения. В этом была вся она... шла по жизни, не делая остановок. Хотя иногда так хотелось просто остановить мгновение, вылезти из этой картинки и посмотреть на нее со стороны. Но это приходилось делать лишь наедине с собой и в такие редкие минуты.
Сигнализация издала привычные звуки и девушка осторожно присела в авто. Взгляд в зеркало заднего вида не принесло ей ничего интересного... все дельцы уже успели разъехаться по рабочим вопросам, а на стоянке оставалось совсем немного объектов. Ди завела машину и взглянула на приборную панель: время у нее еще было, температура воздуха чуть прогрелась, а вот дата осталась все неизменной. А разве могло быть иначе?
Тронулась с места, прибавила звук, что еще для счастья надо? Наверное, парочка близких людей, мартини на досуге и дорога длиною в ночь на то, чтобы просто проехаться по старому доброму городу. Не важно куда, не важно как, просто покататься. Либо просто расположиться в джакузи или сходить на сеанс массажа, что сейчас ее привлекало намного меньше. Где-то неподалеку утреннее солнце отражалось лучами на поверхности участников дорожного движения, а водители как всегда куда-то торопились. Но и Диана не собиралась никого пропускать вперед себя, все-таки и она ехала на встречу. Снова этот же трэк в магнитоле, что и с самого начала дня...
Пиарщики неплохо потрудились. Либо, если мыслить более узко, то может быть это знак, предвещающий мне хороший день? В принципе, я не привыкла жаловаться и поэтому для меня каждый день хорошо. Разница лишь в том, насколько он полезен. Хотя, если говорить откровенно, то меня прельщает вторая версия...
Девушка наконец вывернула руль в сторону того самого театра. Снова кратковременный взгляд на приборную панель, машина останавливается, двигатель заглушается. Пункт назначения достигнут! Ди захватила те же самые принадлежности, что и вынесла из отеля, и наконец вышла из авто, захлопнув следом дверцу. Она уверенно вошла.
-Здравствуйте! Могу ли я получить свой аванс? Я - Диана МакКлайн. - представилась Ди секретарше.
- Да, конечно! Подождите, пожалуйста, минуточку, мисс. - ответила та и начала искать конверт с фамилией девушки.
Через пару минут довольная Диана сидела в машине вместе со своим авансом. Ну, что же, уже начало лета - пора обновить гардероб!
МакКлайн сперва направилась домой, чтобы оставить машину. Девушка предпочитала ходить пешком во время шоппинга. Ди вывернула руль в сторону дома и уже через пол часа, она довольная ходила по аллеям торговых центров.
МакКлайн уже около трех часов бродила по магазинам и скупила не мало вещей.
- Ну, что пора и домой. - сказала радостно девушка, не заметив для себя, вслух.
Диана направилась к выходу, светофор показывал зеленый свет и девушка сделала шаг вперед. Как вдруг из-за поворота вылетела машина и чуть не сбила МакКлайн. Из машины выскочила молодая девушка. На вид она было довольно таки мила, но все же по ней было видно, что она сильно нервничает.
Незнакомка сразу же предложила помощь Диане. В такой ситуации мисс МакКлайн могла послать любого, но сегодня был для нее - радостный день и она не хотела его портить. -Да, есть немного, но то лишь царапины.
Незнакомка спустя несколько минут предложила МакКлайн расслабится.
- Ну, думаю, домой будет не очень то и удобно. А вот на чашечку кофе - просто замечательно. - ответила МакКлайн. - Может на ты? Я, к стати, Диана.